ШЫМКЕНТ, 31 мая - Sputnik. Год и восемь месяцев в конце 30-х годов прошлого века прожила в Чимкенте (ныне Шымкент) актриса немого кино Рахиль Мессерер, мать великой балерины Майи Плисецкой. Вольное поселение в захолустном городке на юге Казахстана стало ей заменой тяжелейшей ссылки в АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников Родины.
Из кинозвезд в заключенные
В конце 1920-х-начале 1930-х годов выпускница ВГИКа Рахиль Мессерер была известной актрисой немого кино. Она работала в Москве и Ташкенте, где сыграла немало ролей "освобожденных женщин Востока".
Арест Рахиль начался с Бутырской тюрьмы, в одной из камер которой ее держали вместе с ребенком.
Вся надежда в клочке бумаги
После приговора ее отправили по этапу в далекий Казахстан, в АЛЖИР - Акмолинский лагерь жен изменников Родины.
"Дорога длилась целый месяц. Антисанитария, изнуряющая жара, голод, жажда. Сохранить в этих нечеловеческих условиях здоровым грудного ребенка – практически невыполнимая задача. К счастью, у мамы не пропало молоко, и она могла меня кормить", - рассказывает Азарий Плисецкий в своей книге "Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких и Мессереров".
"Склеив весточку пополам разжеванным кусочком хлеба, мама подобралась поближе к форточке и через решетку показала стрелочницам письмо. Одна из них отвернулась, а вторая кивнула в знак согласия. Удивительно, но треугольник без марки с адресом "Москва, улица Дзержинского, дом 23, квартира 3, Мессереру М. Б." дошел до адресата!" - пишет Азарий Плисецкий в своей книге.
Позже, посетив в 2009 году по приглашению первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева форум "Память во имя будущего" в Астане (сейчас Нур-Султан), Плисецкий пытался сопоставить то, что увидел, с воспоминаниями матери.
"Но не сохранилось ни бараков, в которых ютились узницы АЛЖИРа, ни ворот с колючей проволокой… Мы пошли по степи, вдоль арыка. Поразил гомон и гам воронья. Оказалось, что, по преданиям казахского народа, там, где пролилась кровь, воронье продолжает гнездиться еще двести лет", - написал Азарий Плисецкий.
Как захолустный Чимкент стал спасением
В результате хлопот и прошений прославленным советским танцорам балета Асафу и Суламифи Мессерер удалось добиться почти невозможного: в конце лета 1939 года их сестра Рахиль была переведена на вольное поселение в Чимкент.
Путь туда тоже был неблизким и мучительным, но это стало настоящим спасением.
Довоенный Чимкент был в то время захолустным городком. Помимо местного населения здесь проживало немало ссыльных интеллигентов. Рахиль была обязана регулярно отмечаться в милиции, выстаивая огромную очередь. Тем не менее умудрилась даже устроиться на работу: начала преподавать танцы в местной школе, позже она организовала балетный кружок то ли при Доме культуры, то ли при Дворце пионеров.
Воспоминания Азария Плисецкого сохранили и название улицы, на которой они с матерью поселились в глиняной мазанке, сняв ее за небольшие деньги.
"Моя детская память не сохранила Чимкент маленьким захолустным городком, - пишет он. - Перед моими глазами совершенно иная картинка: дорожка от мазанки до калитки, стройные тополя, уходящие куда-то в небо, мягкий тополиный пух, смешанный с теплой пылью дороги, по которой приятно бегать босиком".
Улица Туркестанская называется так и поныне. Она по-прежнему имеет одноэтажную застройку, хотя тополей уже не осталось.
Параллельно проходит улица Майлыкожа (бывшая улица Гоголя), вдоль которой расположена средняя школа №10. Предположительно, именно в ней и преподавала танцы некоторое время Рахиль Мессерер.
Будущий "Умирающий лебедь" в ссыльном чимкентском варианте
Свидания с родными заключенным АЛЖИРа, даже тем, кто был на вольном поселении, были запрещены. Но настойчивая Суламифь Мессерер добилась разрешения на свидание 15-летней Майи с матерью в Чимкенте. Там будущая звезда балета провела 20 дней.
В ее книге "Я, Майя Плисецкая" не самым приятным воспоминаниям о Чимкенте отведена целая глава:
"Мама встречала меня на вокзале. Спрыгнув с подножки еще на ходу, я бросилась к ней на шею. Обе мы плакали. Что являл собой город Чимкент? Пыль до небес, до самого солнца, одноэтажные мазанки, вьючные ослы. В летнем саду устраивали самодеятельные концерты…. И на сцене, и в зале были ссыльные. В одном из концертов танцевала и я. Мама настояла, чтобы я явилась на публику. Какой-то понурый ссыльный играл мне на аккордеоне попурри из балетов Чайковского. Я импровизировала, вставала на пальцы, ломала торс, чередовала арабески. Туманное предвосхищение будущего "Умирающего лебедя", но в ссыльном чимкентском варианте, под аккордеон. Успех сорвала".
"Обратно я ехала нагруженная среднеазиатскими гостинцами. Везла дыни, арбузы, шерсть, румяные яблоки. Не удалось вождю всех народов оборвать ни родственные связи, ни тягу людей друг к другу, ни прекрасную обыденность человеческого общения", - рассказала Плисецкая в своей книге.
Вернуться в Москву Рахиль Мессерер-Плисецкой удалось лишь в апреле 1941 года, проведя в чимкентской ссылке год и восемь месяцев. Добиться отмены постановления НКВД и возвращения сестры удалось Асафу, которого после выступления на очередном кремлевском банкете похвалил Сталин.
Потом была эвакуация на Урал. Снова возвращение в Москву. В кино Рахиль больше не снималась. Прожив долгую и трудную жизнь, скончалась в 1993 году.
К сожалению, в современном Шымкенте, который сейчас является третьим мегаполисом Казахстана, не удалось найти людей, которым довелось лично знать Рахиль Мессерер или повезло обучаться у нее танцам.
Доступ в спецгосархив: впервые и на один день
Тридцать первого мая, в День памяти жертв политических репрессий, в Шымкенте впервые станет доступным всем посетителям Специальный государственный архив, где хранятся документы и копии, имеющие историческую ценность.
Реабилитированные либо их родственники получат уникальную возможность ознакомиться с материалами прекращенных дел и получить сохранившиеся рукописи, фотографии и иные бумаги. В частности, в архиве фонда можно будет найти информацию по фильтрационным и трофейным делам в отношении бывших военнопленных и репатриированных из Германии граждан бывшего СССР, репрессированных людей, оправданных судебными органами, а также тех, кто не подлежал реабилитации.