Медиапространство Казахстана разделилось на два лагеря: телевидение и интернет активно борются за своего уникального зрителя.
Но если с развитием диджитал-ресурсов сегодня все более или менее понятно, то актуальность телевидения все чаще подвергается сомнениям и вмещается в емкую фразу: «Телевизор не смотрю».
Канат Акылбаевич, насколько часто вы сталкиваетесь с мнением, что телевидение сходит на нет, а зритель давно ушел в интернет? Получается, традиционная журналистика себя изжила?
Популярная сегодня позиция «Я не смотрю телевизор» актуальна и среди моего окружения. Но Казахстан — это ведь не только мои или ваши знакомые. Есть сельские регионы, где кроме телевизора нет другого источника получения информации. Более того, для многих возрастных групп это по-прежнему самый доступный способ развлечения. Поэтому телевидение сейчас пользуется спросом именно у тех слоев населения, у которых, с одной стороны, есть достаточно много свободного времени, а с другой — наблюдается дефицит финансовых средств, поэтому телевидение существует до сих пор. И да, телевизор по-прежнему смотрят.
Для вас как для медиаменеджера, который продвигает и телевидение, и интернет, в чем основная разница этих двух каналов коммуникации?
Ключевая разница в том, что на линейный поток телевизионного канала вы влиять не можете, при этом количество программ от этого не уменьшается. А вот в интернете вы сами вольны выбирать тот или иной контент. Люди перестают смотреть телевизор, но не отказываются от телевидения как такового. Просто из-за нынешнего изобилия различных гаджетов люди все чаще потребляют телевизионные продукты через интернет-ресурсы. Все, что сегодня предлагает традиционное телевидение, благополучно перекочевало в интернет.
Это мировая тенденция?
В зарубежных продвинутых странах люди узнают о мировых новостях преимущественно из телевизионных источников и в меньшей степени — из интернет-ресурсов. Изучив ситуацию в Казахстане, странах СНГ, Иране и Китае, я выяснил, что там население потребляет новостной контент из интернета. Это говорит об уровне информационного контроля. Чем выше контроль информационного поля государством, тем меньше люди начинают смотреть телевизор, потому что идет единообразная подача. Как следствие, аудитория переключается на интернет. Согласно опросам, которые мы проводим, сегодня люди все чаще узнают о новостях через социальные сети.
А какое телевидение делаете вы? На сегодняшний день ATAMEKEN BUSINESS — это, пожалуй, единственный канал, который балансирует между телеканалом и новостным интернет-порталом.
Да, мы балансируем, «нащупываем» своего зрителя. Раньше наш формат можно было описать как «новостной канал о бизнесе», когда каждый час новостные сводки чередовались с бизнес-программами. Сейчас мы решили провести переформатирование. Теперь мы — деловой канал с новостями, то есть в новостную повестку мы вносим социальные и политические вопросы, не только бизнес и экономику. Мы сократили количество выпусков новостей на канале, оставили оперативные новости на нашем новостном сайте. Программную линейку на телеканале мы усиливаем через документальные фильмы и специальные репортажи.
С начала 2018 года вы управляете первым и единственным бизнес-каналом в стране. Несмотря на то, что телевидение не новая сфера в вашей карьере, ATAMEKEN BUSINESS можно назвать специализированным форматом. Что, по вашему мнению, аудитории нравится больше: разножанровый формат или узкоспециализированный?
Развлекательный канал — ниша достаточна простая. Поставь хороший сериал или концерт, и будут высокие рейтинги, заработать которые на информационном продукте или познавательном контенте достаточно тяжело. Поскольку мы ориентированы на бизнес-направление, нам нужно учитывать множество специфических моментов. Здесь другая цель. Миссия нашего канала такова: донести до молодежи и населения в целом, что предпринимательство — это способ заработать на своих идеях и на своем деле. Для бизнеса в Казахстане есть хорошие возможности. Мы не зря показываем истории успеха казахстанских предпринимателей, которые «вырастают» из малого бизнеса. Мы хотим больше ориентировать мышление людей на предпринимательство. Если в стране фундамент предпринимательства развит, страна устойчивая. Так, например, в западных странах прослойка малого и среднего бизнеса доминирует.
Аудитория и охват — это всегда индикаторы успеха проекта, особенно телевизионного. Делая акцент на нишевости, не рискуете ли вы эту аудиторию сократить?
Мы нишевый телеканал, и, разумеется, у нас есть информационные конкуренты. Традиционное телевидение сегодня делится на два типа: это разножанровый формат, когда мы собираем для зрителя полный набор от новостей до сериалов, и второй вариант — это нишевый контент. В связи с увеличением количества информации, появлением интернета и социальных сетей человек начинает сегментировать то, что он хочет смотреть. Этот фактор определяет, что телевидение будет стремиться к сегментации и к нишевости. Нишевое телевидение будет усиливаться, потому как все уже научились определять свою целевую аудиторию, а значит, тратить силы на общее предложение для зрителя уже не выгодно. На место разножанрового телевидения уверенно приходят нишевые каналы.
Ваш основной зритель — это представитель бизнес-сообщества, который ценит свое время и очень избирателен в информационных источниках. Получается, что вы будете еще больше локализировать свою аудиторию?
Реальные бизнесмены и эксперты в своей области не только зрители, но и участники наших программ. Несмотря на то, что все они потребляют зарубежный информационный продукт, наша локальная бизнес-среда для них достаточно интересна. Я не скажу, что мы можем превзойти по интересу BBC Business или Bloomberg Business, но в любом случае казахстанский контент по бизнесу они получают от нас.
ATAMEKEN BUSINESS выходит в русскоязычной и национальной версиях. Какая из них дает больше аудитории? И кто в этом вопросе для вас основной конкурент?
В работе мы всегда учитываем две наши аудитории. И понимаем, что в казахоязычной среде у нас нет конкурентов, а вот русскоязычная аудитория разделяется между российскими и казахстанскими СМИ. Большинство русскоязычной аудитории предпочитает все-таки смотреть российский контент: это объективно и хорошо видно по цифрам. Что касается национальной версии, десять лет назад русскоязычная аудитория доминировала на телевидении в приблизительном соотношении 60 на 40. Сегодня же на телевидении примерно 70 процентов — это казахоязычная аудитория. За последние 25 лет произошли изменения в восприятии информации на национальном языке. Отслеживая аудиторию, которая нас смотрит, мы понимаем, что если, к примеру, новость посмотрели на казахском языке, мы приблизительно представляем, кто этот зритель. Если это русскоязычная новость, тут не ясно, о какой этнической аудитории идет речь, так как русским языком у нас владеет большинство.
Если даже брать во внимание просмотры наших новостей на YouTube, то на казахском показатели в разы больше, чем на русском. В большинстве своем наша русскоязычная аудитория перешла на просмотр российских СМИ. Это так называемое «неизмеряемое поле».
Управлять узкоспециализированным, пусть и узнаваемым, телевизионным проектом в такой стране, как Казахстан, довольно рискованно. Как вы на это решились?
Для Казахстана наш канал — совершенно новый формат, а потому у нас нет четко выработанных алгоритмов: мы пробуем различные подходы в подаче информации. Если для разножанрового телевидения все достаточно понятно, то наша программная сетка постоянно модернизируется. Сейчас мы закупаем отличные проекты в формате Discovery — так называемый формат Infotainment, когда мы можем информировать аудиторию через развлекательный контент.
